Тождественность любви и ненависти - Страница 54

– Не понимаю, – ответил Эдгар, – я просто не понимаю.

– И я ничего не понимаю. Во всяком случае из этой бутылки его не могли отравить, это абсолютно точно.

Дронго положил трубку. Как такое могло произойти? Он успел смочить свой платок, чтобы проверить предположение Чхеидзе. Но в бутылке не было яда. А утром Давид умер и в бутылке находят яд. И еще пропал его пистолет, который должен был находиться в гостиной.

Нужно успокоиться и попытаться понять, что именно там могло произойти. Нужно проанализировать случившиеся факты и сделать верные выводы. И в этот момент он услышал звонок внутреннего телефона. Это позвонил дежурный охранник, сидевший в холле его дома. Он сообщил, что приехала молодая женщина, которая просит пропустить ее в дом.

– Как ее зовут? – спросил Дронго, уже предполагая ответ.

– Тамара Дмитриева, – сообщил охранник.

– Пропустите ее, – разрешил Дронго.

Через несколько минут девушка была на пороге его квартиры. Он открыл дверь. Она стояла, прислонившись к дверному косяку. Смотрела на него методично, жуя жвачку.

– Добрый вечер, – поздоровался первым Дронго, – чем обязан?

– Я узнала, где была моя мать, – сообщила ему Тамара, – мой двоюродный брат не выдержал моего давления. Вы наверняка знаете, что он работает водителем у моей матери.

– Возможно.

– Вы не хотите меня впустить? – осведомилась она.

– А вы хотите войти?

– Если вы меня впустите.

Он посторонился и она вошла в квартиру. Сняла куртку, протянула ему и прошла дальше в гостиную. Он повесил куртку в стенном шкафу. Под курткой у нее был темный жакет. Он прошел за ней.

– У вас есть что-нибудь выпить? – спросила Тамара, усаживаясь на диван. Как раз на то самое место, где сегодня ночью сидела ее мать.

– Сколько вам лет, Тамара? – грустно спросил Дронго.

– Вы собираетесь меня воспитывать? – усмехнулась она. – Уже поздно. Я совершеннолетняя.

– Не собираюсь. Просто считаю, что ваша глупая поза может стать неотъемлемой частью вашего имиджа. Иногда маска, которую мы выбираем в молодости, навечно пристает к нашему образу. И маска диктует нам наше поведение и определяет нашу судьбу.

Она закинула ногу на ногу.

– Будете меня воспитывать? – спросила Тамара. – Ничего не поможет. Я теперь знаю, кто вы такой. Мама приезжала ночью к вам. Вы тот самый мужчина, о котором она мне говорила. Вы встречались с ней где-то на Балканах, кажется, в Румынии или в Болгарии. И она все время о вас говорила.

– Надеюсь, что ничего плохого.

– Нет. Она считала вас образцом настоящего мужчины. Я только не совсем понимаю, почему она столько лет с вами не встречалась. Или вы были женаты?

– У вас безупречная логика, – иронически заметил Дронго, – какие еще предположения вы хотите сделать?

– Больше никаких, – она взглянула на него, – значит, мать приезжала к вам. Интересно, о чем вы с ней договорились? Вы решили ей помочь? Вы ее любите?

– Слишком много вопросов, – ответил Дронго, – мне очень нравится ваша мама, но как именно я должен был ей помогать? У вас есть какие-то конкретные предложения? По-моему, ваша мама не нуждается ни в чьей помощи. Она достаточно успешный человек, сделавший свою карьеру и свою судьбу.

– Успешный и одинокий, – согласилась Тамара, – я все время думала, зачем она вас нашла. А потом поняла. Вы были любовниками в молодости. И она решила воспользоваться вашей помощью. Ничего не говорите, я сама все расскажу. Я ведь юрист по образованию, можно сказать, ваша коллега. Вы, наверное, сумели с ней договориться и отправились к моему отцу, чтобы решить вопрос с конкурентом раз и навсегда. Я думаю, что вы его и отравили. Ведь вы вне всяких подозрений. Кто станет подозревать эксперта, которого пригласили помочь. Никто кроме вас не смог бы убить Давида Чхеидзе. Я не называю его своим отцом, потому что он им фактически не был. Я выросла без отца, хотя родители Викентия Миланича были для меня хорошими бабушкой и дедушкой.

Она вытащила из кармана бумажку, отвернулась, положив жвачку на бумажку и быстро завернув ее в комочек, убрала в карман. Дронго усмехнулся. Она только играла хамку, но на самом деле была совсем иначе воспитана.

– Это прекрасно, что у вас были хорошие дедушка и бабушка, – сказал Дронго, – с чем вас и поздравляю. Хватит говорить глупости и вести себя подобным образом. Вы прекрасно понимаете, что я никого не убивал. Вы ведь достаточно умная и сообразительная девочка. Золотая медаль в школе, красный диплом юридического факультета в таком престижном университете. Вы совсем не дурочка, за которую себя выдаете. И не нужно так усердно строить из себя хамку и нахалку. Я уже сказал вам про «власть маски». А теперь поясните: зачем вы пришли? Чтобы рассказать мне о том, как я убил вашего отца?

– Нет, – возразила она, задумчиво глядя на Дронго, – вы знаете историю моей матери? За последние два дня я узнала много нового.

– Что именно?

– Все. И насчет своего отца. И насчет ее первого мужа. И насчет второго. В общем я многое узнала и поняла. В ее жизни было только одно светлое пятно. И это вы, господин Дронго. Не понимаю, почему вам так нравится эта оскорбительная кличка. Взяли бы себе имя «Гепард» или «Лев». Хотя был такой известный террорист «Шакал». Но это уже на ваше усмотрение.

– Вы закончили?

– Нет. Только начала. С самого детства мне всегда ставили мою мать в пример. Какая она молодец, как много работает, многого добилась. Мой дедушка, ее отец, был известным ученым. Даже он всегда говорил мне, что я должна быть похожа на свою мать. И у меня сложился комплекс такого «гадкого утенка». Что бы я потом ни делала, я делала не совсем так, как моя умница мать. Даже в моей золотой медали был привкус горечи, ведь мне дали ее в обычной школе, а она окончила школу с углубленным изучением английского языка. И мой красный диплом тоже не произвел на родных никакого впечатления, ведь мне просто вручили диплом, а ей предложили остаться на кафедре. В общем все, что бы я ни делала, я всегда оставалась второй. Немного грустно, но я уже с этим смирилась. И она всегда вспоминала про вас. Что в ее жизни был такой невероятный мужчина. Она даже считает, что встреча с вами отчасти помогла ей принять решение о первом разводе и определила ее судьбу.