Тождественность любви и ненависти - Страница 52

– В каком смысле?

– Не знаю. Я даже не представляю, что нужно делать. Тамара считается его наследницей? Или нет? Нас вызовут в прокуратуру и, наверное, решат, что она главный подозреваемый. Ведь только ей было выгодно, чтобы он погиб.

– Не говори глупостей, не только ей.

– Я сейчас позвоню Тамаре. Где пропала эта дрянная девчонка? – Ирина достала мобильный телефон и начала набирать номер, но тут позвонила секретарь.

– Ирина Дмитриевна, к вам приехала ваша дочь. Она сейчас поднимается к вам.

– Очень хорошо. Спасибо, – она убрала телефон.

– У тебя есть своя комната отдыха, как у высокопоставленных чиновников, – пошутил он, чтобы разрядить напряжение.

– Во время ремонта я устроила там небольшую комнату, чтобы приводить себя в порядок, – пояснила Ирина, – нельзя выпускать гламурный журнал и самой не следить за модой.

Через минуту в ее кабинет вошла Тамара. На ней была замшевая куртка и немного расклешенная юбка до колен. Она вошла в комнату и взглянула на Дронго. Через плечо девушки была перекинута изящная сумочка от Виттона в виде небольшого бочонка с узнаваемыми логотипами на коричневом фоне.

– Добрый день, – поздоровалась Тамара с незнакомцем, – здравствуй, мама. Что случилось? – она увидела лицо матери. – Ты куришь?

– Давид Георгиевич погиб, – сообщила мать, глядя на дочь.

– Как это погиб? – спросила она неестественно высоким голосом. – Что ты говоришь?

– Его убили, – сухо произнесла Ирина.

Дочь отшатнулась. Потом взглянула на Дронго. Растерянно произнесла:

– Не может быть.

Она не знала как себя вести. Плакать не хотелось, для этого она слишком мало знала своего настоящего отца. Выражать особую скорбь было проявлением лицемерия. Сделать вид, что ничего особенно не произошло, было неприлично. Она действительно не знала, как себя вести. К тому же на нее смотрел этот незнакомый высокий мужчина.

Очевидно, Ирина поняла состояние дочери и решила прийти ей на помощь.

– Сядь и успокойся, – посоветовала она, – наверное, нас вызовут в прокуратуру и будут допрашивать. Тебе нужно успокоиться. Заодно познакомься с моим давним другом. Это господин... Как тебя представить? Господин Дронго, он любит, чтобы его так называли.

– Дронго? – усмехнулась Тамара протягивая руку. – Я слышала, что в Москве есть такие рестораны. Это не в вашу честь?

– Не думаю, – сейчас не стоило ничего объяснять этой девочке.

– Вы эксперт по расследованиям преступлений, – вспомнила Тамара, – я про вас читала. Такой современнй Шерлок Холмс?

– Не уверен, что подхожу под это определение, – пробормотал Дронго.

– Перестань, – строго одернула ее мать, – это мой друг, которого я попросила помочь Давиду Георгиевичу. Но все получилось слишком быстро.

– Как его убили? – спросила дочь. – У него была такая охрана.

– Кто-то его отравил.

– Как это отравил? Разве он питался в каких-то забегаловках?

– Его отравили намеренно, – терпеливо объяснила мать. Она закашляла и потушила сигарету.

– Извините, – сказал Дронго, – мне, наверно, нужно уйти. Я хотел вас предупредить, чтобы вы заранее подготовились к разговорам в прокуратуре и в милиции. Я думаю, что вас обязательно вызовут.

– И я осталась сиротой, – развела руками Тамара.

– Не ерничай, – одернула ее мать, – в такой момент.

– В какой? – разозлилась дочь. – Я его не знала и даже не подозревала о его существовании. Теперь я должна сделать вид, что ужасно переживаю по поводу его смерти. А я совсем не переживаю. Он бросил тебя много лет назад и с тех пор совсем не изменился. Есть такие кобели, которые не меняются до ста лет. Если бы он не узнал, что я его дочь, он бы и меня постарался затащить в свою постель. И я должна плакать по поводу его смерти? Никогда в жизни. Ты избавилась от этого типа. Я могу тебя только поздравить.

– Тамара, – крикнула мать, – перестань. Не нужно больше ничего говорить.

– Ты была у него сегодня ночью? – вдруг спросила дочь. – Я звонила к тебе и не могла тебя найти. А потом позвонила в машину и узнала, что ты не дома. В четыре часа утра.

– Кто тебе сказал?

– Виктор, конечно. Он тебя прождал всю ночь. Но не сказал мне, где ты была. Как всегда, промолчал. Просто сообщил, что ты не дома. Ты снова поехала к нему? Хотела вымолить прощение за мое поведение?

– Нет, – отрезала мать, – не хотела.

– Не обманывай, – нахмурилась дочь, – тебе ужасно хотелось свести нас, чтобы я начала любить своего подлого папашу, значит, ты снова поехала к моему биологическому отцу, чтобы доказать, какая у него хорошая дочь. И все-таки решила у него остаться? Или он что-то наговорил тебе и ты от него снова ушла. Может, он тебя ударил, как меня?

– Перестань, – Ирина поднялась, – не смей так со мной разговаривать...

– Почему ты снова поехала к нему унижаться? – крикнула дочь. – Хотела убедиться, что он изменился?

– Я не у него была, – ответила мать, – сегодня ночью я была совсем в другом месте.

– У тебя появился новый любовник, – насмешливо спросила Тамара, – с чем тебя и поздравляю.

– Я лучше пойду, – еще раз сказал Дронго, – до свидания, Ирина Дмитриевна, до свидания Тамара. Если разрешите, один совет на прощание. Не нужно так разговаривать со своей матерью. Это не совсем правильно. До свидания.

Он повернулся и вышел. Бедная Ирина, подумал он, уже входя в кабину лифта. У нее абсолютно неуправляемая дочь. Представляю, как злился Чхеидзе, когда эта молодая нахалка пыталась вывести его из состояния душевного равновесия. Наверно, ей это удалось.

Домой он вернулся к двум часам дня. Когда он вошел в квартиру, ему позвонил Эдгар.